— Нового закона о госзакупках, я так понимаю, не будет?
— На сегодня, насколько мне известно, принята позиция на уровне руководителей государства, что 94-й закон не будет отменен, однако будет серьезно «лататься». Сверху поступило указание в новые «латки» включить то, что было в концепции закона о Федеральной контрактной системе (ФКС). Так что концепция несостоявшегося закона будет учтена, но в виде поправок. Последние поступили в Госдуму 1 апреля. Есть указания принять их в кратчайшие сроки.
Опыт показывает, что принятие поправок в таком срочном режиме ничего хорошего не несет. В лучшем случае утвердят небольшую их часть и за первыми последуют какие-то другие. Тем более что принимать поправки при наличии серьезных разногласий между двумя заинтересованными ведомствами (ФАС и Минэкономразвития) довольно проблематично.
Понятно, что новый закон принимался бы еще дольше, поскольку было бы еще больше перипетий и споров. И не факт, что он оказался бы таким, каким хотело бы его видеть Минэкономразвития. Мы уже не раз становились свидетелями того, как обсуждалась одна концепция закона, а принималась совсем другая.
— Кто готовит поправки?
— Сейчас существует более 20 пакетов поправок к 94-му закону. Их активно пишет, в частности, Мартин Шаккум. Это логично по двум причинам. Во-первых, под руководством Шаккума в свое время разрабатывался нынешний 94-й закон. Во-вторых, хотя сейчас он возглавляет другой думский комитет — по строительству и земельным отношениям, аукционы имеют большое значение для строительной отрасли.
— Можно ли узаконить использование в системах торгов каких-то технологий и механизмов, способных автоматически снизить уровень коррупции?
— Слово «коррупция» в законе бессмысленно. На мой взгляд, не может быть эффективного закона о госзакупках, главная цель которого — борьба с коррупцией. Он должен преследовать другую цель — обеспечивать все необходимое для эффективного расходования государственных средств. Никогда нельзя ставить вопрос так, что чиновник априори плохой или госзакупщик плохой, и бороться с ними с помощью специального законопроекта. Существует же понятие презумпции невиновности.
Надо просто сделать государственные торги открытыми, чтобы вся информация о закупках была легкодоступна и видна: как формируется конкурсное задание и т. д. Видно же, как это работает в системе не государственных, а корпоративных торгов. И там также часть покупателей стремится «заточить» конкурсы под конкретного исполнителя-поставщика, и уже на уровне предквалификации становится понятен победитель. Можно, допустим, указать, что у института-подрядчика должно быть два кандидата, 15 докторов наук и у них должно быть совокупно 1 132 опубликованные научные работы. А если работ 1 136, то ты вроде бы и подходишь, но не вполне. Понятно, что такие задания пишутся под конкретного исполнителя. И если все публично, то такую «заточку» видят все и конкурс можно на самом начальном этапе приостановить, найти в нем элементы коррупционности, сговора.
Когда мы видим, что документацию запросили 50 компаний, а заявку подала одна, есть смысл посмотреть техзадание и разобраться, отчего так произошло. Нормы публичности, если они будут зафиксированы в поправках, я думаю, могли бы сильно облегчить жизнь госзаказу. Но пока что такие нормы нигде не прописывались.
— Коммерческие площадки заинтересованы в открытости?
— Естественно. Задумайтесь, для чего создают системы электронных торгов как коммерческий проект. Не для того, чтобы собирать по 5% с каждого участника, которые он сдает в виде резерва. Это весьма слабая заинтересованность. Участники торгов на коммерческих площадках платят абонентскую плату за предоставление доступа к системе. Другими словами, за предоставление инструмента для проведения торгов. Никаких комиссий мы не получаем. Поэтому нам выгодно большое количество участников. И если у нас будут неэффективно проходить конкурсы, клиенты сразу же поймут, что им нет смысла платить за такой сервис. А с ростом числа состоявшихся конкурсов у нас автоматически растет клиентская база.
Площадкам, где проводятся госторги, все равно, как проходит конкурс. Завершится он или нет, также организаторам не важно. Ни у одной площадки, работающей в области госзаказа, нет соответствующих стимулов. Их никто за эффективность не поощряет. И за рост конкуренции также не хвалит никто. Соответственно, ни одна подобная площадка не заинтересована в том, чтобы на конкурс пришло много участников. Единственный интерес — депозитов будет больше. Но это своеобразная заинтересованность.
— Говорят, что нынешний закон о госзакупках невозможно не нарушать. Что вы об этом думаете?
— В законе много положений. Теоретически его можно не нарушать. Но тогда, как часто бывает, будет поставлено под угрозу исполнение заказа. Поэтому чиновник всегда мечется между двумя огнями — соблюдением закона и исполнением заказа, за который он отвечает. Обсуждать, какие пункты закона чаще нарушаются, не совсем корректно. Там масса формальностей, которые, действительно, все дружно нарушают.
— Почему нынешний 94-ФЗ так ничего и не изменил в плане коррупционности госзакупок?
— Его писали теоретики. Для того чтобы сделать процедуры прозрачными, надо это прописывать в законопроекте, понимая, что к чему. Законотворцы попытались сделать анонимные аукционы. При этом в результате в закон были введены такие положения, которые эту анонимность автоматически отвергают. По определенным критериям всегда можно вычислить, кто тот или иной поставщик. Более того, такого электронного «аукциона», какой придуман у нас для госзаказа, не существует нигде. Это аукцион с элементами двухэтапного конкурса; другими словами, что-то на уровне профессионального бреда.
Вот поэтому серьезно снизить коррупцию в итоге и не удалось. Правда, ФАС считает иначе. Но это потому, что ведомству надо объяснять, отчего же оно за нынешний закон так бьется. А бьется ФАС за него потому, что с введением закона у нее стало очень много контрольных функций. Ранее антимонопольная служба была не очень уважаемым учреждением. После введения 94-ФЗ все изменилось. Это теперь одно из самых значимых ведомств. Вот ФАС и бьется за собственные полномочия.
— Она в итоге потеряет некоторые из них или приобретет новые?
— ФАС уже заявила, что создаст национального регистратора на базе «Ростелекома». Эта структура будет отмечать все действия на всех площадках и резервировать у себя все данные. Звучит солидно. Можете себе представить, сколько денег на это будет потрачено. Только вот у нас на площадке перечисленные функции выполняет обычный сервер. И хранит информацию, и «бэкапы» делает… При этом торгов у нас проходит ничуть не меньше, чем в системах госзакупок. ФАС просто подразумевает, что операторы торгов нечестны и должна быть еще одна контролирующая структура. Затем встанет вопрос о том, кто должен контролировать эту структуру, и т. д.
— Когда примут поправки?
— Чуть ли не через неделю. 94-й закон, таким образом, побьет все рекорды по скорости принятия поправок. Но скорее всего, это будет выглядеть так: есть определенное количество поправок, часть из них примут, спорные выкинут. Потом доложат о «принятии». Сколько в итоге пройдет полезных поправок — вопрос.
— После принятия (в котором мало кто сомневается) законопроекта «О закупках товаров, работ, услуг государственными корпорациями (компаниями), субъектами естественных монополий, организациями коммунального хозяйства» начнут ли появляться «карманные» порталы закупок, принадлежащие госкорпорациям?
— Те, у кого есть собственные площадки, будут работать на них. Однако свою площадку сделать за короткое время сложно. Скорее всего, на первом этапе мы увидим некую имитацию процесса создания торговых площадок. Последние будут напоминать доску объявлений. На сегодняшний день достаточно примеров подобных площадок, где вывешиваются объявления, но бессистемно, поэтому воспользоваться этим как инструментом на практике невозможно.
Те, у кого нет своих площадок, однако есть желание работать эффективно, будут привлекать кого-то с рынка. Мы, в частности, уже работаем с естественными монополиями и госкорпорациями — МРСК, «Роснано» и другими.
— Госмонополии смогут создать конкурентоспособные электронные торговые площадки, которые потеснят существующие?
— Здесь есть маленький нюанс. Такие коммерческие компании, как наша, не могут не прислушиваться к заказчику. Мы принимаем во внимание регламенты закупок, которые существуют в корпорациях. У нас уже есть несколько модификаций системы, соответствующих регламентам разных закупщиков. Таких вариантов у площадок для госзаказа нет. Они созданы только для аукционов по 94-ФЗ.