Правительственные поправки в законодательство о закупках, которые сейчас находятся в Госдуме, вызвали споры среди экспертов и участников рынка. Свои предложения в Главное правовое управление президента направили Счетная палата, администрация Московской области и управление администрации президента по применению информационных технологий и развитию электронной демократии. Тем не менее, стремление ограничить возможные способы закупок по 223-ФЗ не должно привести к копированию этих способов из 44-ФЗ, отмечают эксперты.
Предложения затрагивают разные аспекты работы закупочного процесса. Так, администрация Московской области предлагает исключить поправку к ФЗ-44, позволяющую правительству устанавливать право электронных площадок по взиманию платы с госзаказчиков при проведении электронных процедур закупок. По оценке областной администрации, это нововведение обойдется областному бюджету в 1 млрд рублей в год.
Основной смысл поправки, не понравившейся администрации Московской области – это сделать оплату работы ЭТП в рамках контрактной системы прозрачной, пояснил T94 начальник отдела правовой экспертизы B2B-Center Дмитрий Казанцев. «Без электронных закупок сегодня не обойтись, ЭТП является необходимым инструментом таких закупок. Это не просто сайт, за его функционированием стоит работа сотен и тысяч человек», – отмечает он. По его словам, эти расходы нельзя назвать неоправданными, так как при грамотном использовании ЭТП можно сэкономить гораздо больше.
Счетная палата, в свою очередь, предлагает прописать в поправках к закону о закупках госкомпаний ограничения неконкурентных закупок (в частности, у единственного поставщика) и требования к обоснованию начальных цен продукции, закупаемой госкомпаниями.
Обоснование начальной цены – это способ, позволяющий контролировать расходование денег тому, кто их выделил, поясняет Дмитрий Казанцев. «При расходовании бюджетных средств деньги выделяют граждане, и именно поэтому по правилам контрактной системы такое обоснование публично. А госкомпании закупаются за счёт собственных средств, для них публичное обоснование излишне», – считает он.
«То же самое касается и закупки у единственного поставщика. Странно делить закупки на "хорошие" (одноэтапный аукцион) и "плохие" (все остальные, которые легко свести к закупкам у единственного поставщика). При определённых условиях и закупка у единственного поставщика может быть эффективной, хотя, как правило, именно конкурентные способы позволяют добиться лучших условий поставки», – рассуждает Казанцев. Сложно представить себе "закрытый" перечень оснований прямых закупок по 223-ФЗ, ведь даже в куда более простой сфере государственного и муниципального заказа он до сих пор не сформирован, отмечает эксперт.
В свою очередь, IT-управление президентской администрации указало на ряд внутренних технических противоречий поправок к 44-ФЗ. Например, то, что в законопроекте нет определения оператора государственной информационной системы (ГИС) "Независимый регистратор" (будет фиксировать все юридически значимые действия в сфере закупок). Также в законопроекте не определены полномочия правительства по введению требований по взаимодействию ГИС с информационными системами прочих участников рынка закупок.
«Одной из важных задач, которая стояла перед законопроектом – как раз и описать субъекты и системы, участвующие в закупочной деятельности, ввести однозначный глоссарий и единообразное их понимание. Поэтому если какие-то из ключевых систем остаются не определенными – то это, конечно же, должно быть доработано», – сказал T94 гендиректор НП "Объединение профессиональных специалистов в области государственных, муниципальных и корпоративных закупок" Георгий Сухадольский.
Все стороны электронного взаимодействия, их полномочия и соответствующая этим полномочиям ответственность должны быть чётко определены, согласен Казанцев. Если говорить в целом о предложениях чиновников, то гораздо важнее грамотно урегулировать, к примеру, технические вопросы обеспечения заявки и размеры такого обеспечения, порядок официального ответа на запросы разъяснений закупочной документации, сроки объявления результатов закупки и заключения договоров с её победителем, формы соответствующих протоколов, призванных сделать прозрачным выбор победителя, указывает он.
«Стремление ограничить возможные способы закупок по 223-ФЗ не должно приводить к копированию этих способов из 44-ФЗ, а значит к первостепенным по важности вопросам можно отнести и выработку "матрицы" способов и дополнительных элементов закупок госкомпаний. К сожалению, за прошедшие годы по всем этим проблемам предлагались и весьма здравые, и в высшей степени опасные решения», – отмечает он.
Ключевой проблемой при разработке этих пакетов поправок было определение целей, ради которых необходимо вносить изменения в действующие законы, и соотношение затрат на переработку законов и подзаконных документов, переучивание сотрудников заказчиков и поставщиков, изменение бизнес-процессов в организациях – с тем целевым эффектом, который достигается принятием поправок, говорит Сухадольский.
Общий объем закупок, по разным данным, варьируется от 3 до 5 трлн рублей, при этом на электронную форму приходится около половины контрактов. Как правило, на электронных аукционах средняя экономия составляет 8%, а на обычных конкурсах – только 3-5%. Переведя все закупки в электронный вид, разработчики планируют ежегодно экономить не менее 75 млрд рублей в год, при этом отказ "бумажного" документооборота должен сэкономить бизнесу не менее 8 млрд рублей.
В конце прошлого года Минэкономразвития подготовило поправки в законы "О контрактной системе" (44-ФЗ) и "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц" (223-ФЗ – закупки госкорпораций и компаний с госучастием), предполагающие полный перевод всех закупок в электронный вид. Сейчас поправки находятся на рассмотрении в Госдуме, их должны были принять до конца весенней сессии.
Изначально перевод закупок в электронный вид должен был стартовать 1 января 2018 года, тогда госзаказчики смогли бы определять поставщиков с помощью электронных процедур, с 1 июля 2018 года это стало бы обязательным. Однако в апреле реформу отложили еще на год – до 1 января 2019 года.
Автор: Анастасия Смоленская