– Игорь Юрьевич, существующую систему госзакупок сегодня критикуют с разных сторон. Но кто-то ругает 94 Федеральный закон «О госзакупках», а кто-то защищает его. В чем Вы сам видите недостатки сложившейся системы?
– Сам цикл госзакупок очень широкий, он включает в себя и планирование бюджетных затрат, и выбор качественных товаров и эффективных услуг. И собственно вот эта часть, которая предшествует 94-ому Федеральному закону /сам по себе закон – о процедурах, которые, приводят к тому, что подписывается контракт/, первая часть процесса у нас несовершенна по-прежнему. То же самое я могу сказать о содержании самих контрактов. Во многих странах мира существуют специальные контракты: одни – для строительства, совершенно другие – для закупки лекарственных средств. У нас эта законодательная база развита очень плохо. Поэтому, если говорить о первой части планирования, формирование цены, к сожалению, не имеет никакого отношения к 94-ому закону. И все, что касается контрактов, Гражданского кодекса – это все нужно реформировать. Нашей стране нужна Федеральная контрактная система. Это то, что было сделано в США 50 лет назад и то, что сейчас делается в Евросоюзе. Что касается самих процедур размещения, то есть собственно 94-го закона, то этот закон, на мой взгляд, не нужно упразднять: он имеет свое положительное значение: открытость и прозрачность, которую он создал, в том числе в общественном контроле.
Но, естественно, жизнь не стоит на месте. Вчера у нас не было электронных торгов, а сегодня есть. Вчера у нас не было открытого электронного сайта, а сегодня он есть. Сегодня уже многие жулики адаптировались к тем противовесам против них, которые были предусмотрены в нынешней редакции 94-го закона, и его нужно менять, в него нужно вносить достаточно серьезные поправки. Уже прожив 6 лет с этим законом, нужно готовить новую «пятилетку», в 2011 году нужно внести поправки. Об этом есть поручение президента /Дмитрия Медведева – прим.ТАСС/.
– Одна из претензий к электронным торгам по госзаказу – это ущербное положение параметра «качество» по сравнению с ценой. Качество важно, когда речь идет о закупке социально значимых товаров или инновационной продукции. Как Вы считаете, технически его все-таки можно вписать в систему электронных торгов, чтобы не выводить с них часть закупок, к примеру, на «конкурентные переговоры»?
– Вы знаете, это на самом деле миф. Давайте задумаемся и посмотрим, как должно формироваться "качество" и кто его формирует. Некий просвещенный чиновник должен понимать, во-первых, что он хочет, что ему нужно для наилучшей реализации государственных программ. Затем он должен быть человеком с достаточным образованием, чтобы описать, какого качества он хочет товар. Собственно говоря, этим и отличается нормальный профессиональный чиновник от разгильдяя. Он пишет: мне нужен прибор с таким-то разрешением, с такой-то возможностью, а дальше происходит – что? Какая бы процедура ни происходила – электронный аукцион, или конкурс, или конкурентные переговоры, – если он не понимает или не написал, чего он хочет, ему, конечно, обязательно подсунут барахло. Почему есть электронный аукцион? Дело в том, что система госзаказа везде в мире устроена так: вначале формулируются параметры качества, и чиновник от имени государства говорит: мне нужен товар только такого качества. Дальше он имеет право на аукционе написать, например, как прибор называется или наименование фирмы, которое позволяет точно идентифицировать прибор, а дальше пишет "либо его эквивалент". Кому-то очень выгодно рассказывать, что электронный аукцион – это только «по цене». Это бред! «По цене» – это только последняя, завершающая стадия, когда определяется, сколько стоит услуга вот такого, уже заранее указанного качества.
Здесь ракурс проблемы несколько иной. Конечно, учитель, который учит детей, вовсе не должен быть специалистом в области госзакупок, правда? Для этого должна быть система централизации закупок, вот как в Москве, например, сделано. Огромный, гигантский город. Есть тендердный комитет, куда, например, управление здравоохранения, где, наверное, мало специалистов по госзаказу, передает соответствующие требования – что именно и какого качества нужно закупить. А за саму процедуру отвечает тендерный комитет, потому что он умеет проводить электронные аукционы и делает это хорошо. Вот такая специализация при проведении закупок совершенно необходима.
94-ому закону уже 6 лет. А все, что было до него – вы что, думаете, что там качество было хорошим, а сейчас стало плохим? Если в темноте вообще, без всяких сайтов, чиновник договорился с кем-то, кто-то ему отдал откат, он что, качество может контролировать? Главная проблема в системе «качество» вовсе не то, что вы говорите, а система откатов. Чиновник, получив, взятку, после этого навсегда лишается возможности что-либо /приобретенный доя госнужд товар – прим. ТАСС/ контролировать. «Мы тебе дали взятку. Какое качество? Сиди и молчи!»
– Я правильно Вас понимаю, что Вы не видите никаких препятствий к тому, чтобы государство закупало инновации по существующему механизму торгов?
– Ну абсолютно никакой проблемы. У нас каждое министерство в своем вопросе хорошо разбирается. Возьмем, к примеру, Министерство энергетики и, предположим, что премьер-министр ставит задачу определиться, какие нам нужно энергоэффективные товары закупать. Минэнерго говорит, это должны быть товары с критическим параметром в энергоэффективности таким-то и дальше указывает физическую величину. Премьер подписывает распоряжение: во всей России за деньги бюджетов не закупать лампочки с параметром качества ниже такого-то. Минтранс напишет про локомотивы, Минздрав напишет про таблетки. Какая проблема специалисту отделить хорошее от плохого? Мы что с вами, когда приходим в магазин и выбираем товар, не различаем, что хорошо, что плохо? Или чиновники такие странные люди, что не могут отличить рухлядь от нормального товара и написать об этом? Еще раз говорю: проблема покупки плохих и неинновационных товаров – это откат.
Хорошо было бы законодательно дать определения, что такое инновации и что такое инновационный товар. В мире такие определения есть. Российское законодательство и наши соответствующие министерства пока не могут справиться с этой тяжелой задачей – дать определения инновационных товаров.
– Вы недавно упомянули о системе он-лайн мониторинга за процессом госзакупок на электронных площадках. Как идет процесс внедрения такого ноу-хау?
– Министерство связи вместе со спецслужбами, которые обеспечивают безопасность таких систем, смогли на базе «Ростелекома» создать специального независимого регистратора, и уже «железо» это стоит, есть программное обеспечение. И уже сейчас все 5 электронных площадок шлюзуются на системе независимого регистратора, и каждый электронный аукцион начинает архивироваться и будет храниться 10 лет. То есть эта функция уже есть, но гораздо более важная функция, зачем и нужен независимый регистратор, заключается в том, чтобы из всего этого массива информации извлекались полезные данные в ежедневном режиме. Такое полезной информацией является подозрительная, очень высокая цена на какой-то продукт, которая сравнивается с базовой средней ценой, сложившейся по заключенным контрактам, и чтобы это красным цветом у нас, на компьютере ФАС или в прокуратуре высвечивалось. Тогда уже на следующий день придет инспектор к этому государственному служащему и скажет: «Что вы тут делаете? Почему махинациями занимаетесь?». Будет проведена проверка, и жулик будет направлен туда, куда полагается. Сейчас мы об этом можем узнать только через год – по финансовой отчетности, как правило, либо по жалобе, которая тоже поступает не оперативно.
– Общественность, которую сейчас очень волнуют вопросы коррупции, сможет получить доступ к такой информации?
– Я думаю, конечно. Почему нет? Я думаю, это нужно сделать. Так же, как есть сайт, который говорит о жуликах одного плана, почему бы не рассказать о жуликах другого плана.
– Второй день подряд в рамках форума «Госзаказ-2011» проходит заседание Межгосударственного совета по антимонопольной политике. Какие у России точки соприкосновения по госзаказу с ее соседями в СНГ и, прежде всего, с партнерами по Таможенному союзу?
– Здесь у нас наши уважаемые гости и друзья из Европейской комиссии, гости из Австрии, Швеции, других стран Евросоюза. Они приехали как раз потому, что российская система госзаказа прозвучала во всем мире, и многие сегодня выступали и говорили: у вас лучшая система. И в этом плане нужно гордиться тем, что мы построили. Правда, все время находятся какие-то замечательные люди, которые хотят взять самый худший образец самой плохой в Европе системы и построить жалкое подобие этой плохой системы. Я не понимаю, почему мы так должны делать, если, наоборот, нужно делать инновационный продукт, нужно не копировать, а выдумывать и делать самим, нужно быть креативными людьми. И в этом смысле система госзакупок, электронных аукционом у нас самая передовая в мире.
Что касается стран СНГ, которые собрались на Межгосударственный совет по антимонопольной политике, то мы обменивались опытом. Очень интересные находки есть на Украине, например, хотя система работает совсем по-другому. Есть хорошие находки в других странах, в той же Белоруссии. И, как вы знаете, подготовлено межгосударственное соглашение, и, поскольку мы /с Белоруссией и Казахстаном – прим. ТАСС/ вступили в Таможенный союз, у нас у всех будут единые правила государственных закупок. Документ пока изложен на базе российского законодательства.
– Значит ли это, что предприниматели из России, Казахстана и Белоруссии смогут получить взаимный доступ к закупкам трех государств?
– Да, это, безусловно, так. Во-первых, это и сейчас уже можно сделать, но, если раньше для этого нужно было содержать представителя в национальной юрисдикции той страны, где осуществляются госзакупки, то в будущем этого не нужно будут делать. Границы перестанут существовать для госзакупок, и это должно произойти с момента ратификации соглашения парламентами трех наших стран.